27.07.2022 Обновлено 07.04.2024

Книга "Самый Богатый Человек в Вавилоне" (1926) Глава 1

Глава первая. Самый богатый человек в Вавилоне Джордж Самюэль Клейсон / The Richest Man in Babylon George Samuel Clason

Глава 1. Человек, который хотел иметь деньги

Бансир, мастер по изготовлению колесниц в Древнем Вавилоне, пребывал в полном унынии. Сидя на своем месте у низкой изгороди, окружавшей его владения, он с грустью взирал на свой простой дом и открытую мастерскую, в которой стояла незаконченная колесница.

В открытой двери дома часто мелькала фигура его жены. Несколько раз он ловил на себе ее быстрый взгляд и это невольно напоминало ему, что мешок с мукой в его доме почти пуст и что ему нужно работать, чтобы закончить колесницу — стучать молотком и строгать доски, наводить глянец и красить, туго натягивать ремни на обода колес - то есть делать все, чтобы колесница была готова для передачи ее богатому заказчику.

А между тем его массивная мускулистая фигура все так же продолжала возвышаться над изгородью. Он продолжал сидеть, пребывая в полном унынии. В его сознании постоянно возникал вопрос, на который он не мог найти ответа, горячее яркое солнце, столь обычное для долины реки Евфрат. палило нещадно. Капли пота, выступавшие у него на лбу, собирались в тонкие струйки, незаметно стекали вниз и пропадали на его заросшей волосами груди.

Рядом с его домом террасами поднимались высокие стены царского дворца. А неподалеку, рассекая голубое небо, устремилась ввысь расписная башня храма Бела. В тени этого великолепия и находился его простой дом, а также много других менее опрятных и менее ухоженных домов. Весь Вавилон был похож на эту картину — смесь величия и убожества, смесь ослепительного богатства и страшной нищеты — и все это теснилось без всякого плана или какой-либо системы внутри защитных стен города.

Позади него, стоило ему только оглянуться. открывался вид на город, где проносились шумные колесницы богатых людей, а рядом с ними сновали обутые в сандалии торговцы и босоногие нищие. Но даже богатым приходилось уступать дорогу бесконечным вереницам рабов-водоносов, занятых “царским делом”. Каждый из них нес на себе тяжелый бурдюк с водой для полива висячих садов.

Бансир был слишком поглощен своими собственными мыслями, и поэтому не слышал и не обращал внимания на беспорядочный шум делового города. Но внезапно раздавшиеся звуки хорошо знакомой лиры вывели его из состояния задумчивости. Он обернулся и прямо перед собой увидел приветливое улыбающееся лицо своего лучшего друга — музыканта Кобби.

— Да ниспошлют тебе боги великую милость, дорогой друг, — начал Кобби заранее подготовленное приветствие. — Или они уже вознаградили тебя, поскольку, как мне кажется, у тебя нет необходимости работать. Я радуюсь твоей великой удаче.

Более того, я хотел бы разделить эту удачу с тобой. Прошу тебя, достань, пожалуйста, из твоего кошелька, который, наверное, уже лопается от денег, а иначе зачем бы ты работал в своей мастерской, два жалких шекеля и одолжи их мне до завтрашнего утра. Ты даже не заметишь их отсутствия — так быстро я тебе их верну.

— Если бы у меня и было два шекеля, — уныло отвечал Бансир, — тоя никому не смог бы их одолжить даже тебе, моему самому лучшему другу; если бы у меня были эти деньги, то это было бы все мое состояние, а никто не мог бы отдать в долг все свое состояние даже своему лучшему другу.

— Что?! — воскликнул Кобби с неподдельным изумлением. — У тебя нет ни одного шекеля в кошельке и ты сидишь неподвижно, возвышаясь, как изваяние, над изгородью? Почему ты не доделываешь эту колесницу. Как же ты сможешь удовлетворить свой прекрасный аппетит? Это так не похоже на тебя, друг мой. Куда подевалась твоя неуемная энергия? Может, что-то мучает тебя? Может быть, боги наслали на тебя испытания?

— Да, должно быть, боги послали мне эти мучения, — согласился Бансир. — Все началось с одного сна, в котором я видел себя состоятельным человеком. На поясе у меня висел большой кошелек, полный монет. В нем были и шекели, которые я со спокойной беспечностью бросал нищим, в нем были и серебряные монеты, на которые я мог покупать украшения для своей жены и все, что захочу, для себя самого; в нем были и золотые монеты, которые придавали мне уверенность в будущем и давали мне право без всякой боязни тратить серебряные монеты. Я испытывал великолепное чувство удовлетворенности самим собой! Ты бы никогда не узнал в этом человеке меня, твоего друга, зарабатывающего на жизнь тяжким трудом. Никто не узнал бы и мою жену — таким счастьем сияло ее лицо без единой морщинки. Она снова была той улыбающейся девушкой, какой я запомнил ее в первые дни после нашей свадьбы.

— Да, действительно прекрасный сон, — сказал Кобби — Однако, почему же такие прекрасные чувства, которые он пробудил в тебе, превратили тебя в мрачное изваяние?

— В самом деле, почему?! Да потому, что, когда я проснулся и вспомнил, насколько пуст мой кошелек, то меня охватило чувство протеста. Давай-ка обсудим это, потому что, как говорят моряки, мы с тобой “плывем в одной лодке”. Когда мы были мальчишками, мы вместе ходили к священникам, чтобы набраться мудрости. Когда стали юношами, мы вместе развлекались Став взрослыми, мы навсегда остались близкими друзьями. Мы были, в своем роде. довольными всем людьми. Нас вполне устраивало, что мы много часов работали, зато свободно тратили заработанные деньги. И что же, за все прошедшие годы мы заработали столько денег, что смогли познать те радости, которые дает богатство, о котором мы мечтали? Как бы не так! Что же, разве мы тупые глупцы? Мы живем в самом богатом городе мира. Как рассказывают путешественники, ни один из городов мира не может сравниться с ним по богатству. Вокруг нас столько проявлений этого богатства. но мы сами ничего не имеем от этого богатства. Проведя полжизни в тяжких трудах, ты, мой лучший друг, имеешь пустой кошелек и спрашиваешь у меня, могу ли я одолжить такую малость. как два шекеля до завтрашнего утра? И что я на это отвечаю? Вот мой кошелек, и я с удовольствием поделюсь с тобой его содержимым? — Нет, я признаюсь тебе, что мой кошелек так же пуст, как и твой. Так в чем же депо? Почему мы не можем получать больше серебряных и золотых монет, чем только на еду и одежду?

— А если говорить о наших сыновьях, — продолжал Бансир, — разве они не следуют по стопам своих отцов? Разве они и их семьи, а также их сыновья и семьи их сыновей должны жить всю свою жизнь среди такого богатства и, вместе с тем, так же, как и мы, продолжать довольствоваться только кислым козьим молоком и кашей”?

— За все годы нашей дружбы ты никогда не говорил ничего подобного, — озадаченно произнес Кобби.

— Но никогда за все эти годы я и не думал так. С раннего утра и дотемна я работал и делал самые прекрасные колесницы, которые только способен сделать человек, наивно полагая, что боги воздадут мне за мои достойные дела и ниспошлют мне великое процветание. Но они так и не сделали этого. В конце концов, я понял, что они никогда этого и не сделают. Поэтому у меня тяжело на сердце. Я хочу быть состоятельным человеком. Я хочу иметь земли и скот, я хочу иметь красивую одежду и деньги в своем кошельке. Чтобы иметь все это, я хочу работать изо всех сил, со всем умением, на которое способны мои руки, со всей смекалкой, на которую только способен мой ум, однако я хочу, чтобы мой труд был надлежащим образом вознагражден. Почему мы не можем получить свою заслуженную справедливую долю от тех благ, которые в таком изобилии доступны тем людям, у которых есть золото, чтобы купить все это?

— Если бы я знал ответ! — сказал Кобби. — Я доволен своей жизнью не больше, чем ты. Моего заработка, который я получаю от своей игры на лире, хватает очень ненадолго. Часто я вынужден все точно рассчитывать и планировать, чтобы моя семья не осталась голодной. В глубине души у меня есть одно страстное желание — я хотел бы иметь лиру с таким большим диапазоном звучания, чтобы исполняемые на ней мелодии действительно могли бы передать все мои помыслы и стремления. На таком инструменте я мог бы исполнять такую прекрасную музыку, какой даже царь никогда не слышал прежде.

— Ты по праву достоин такой лиры. Во всем Вавилоне нет другого человека, который мог бы исполнять на ней более благозвучные напевы, если бы ты смог заставить ее звучать так мелодично, то не только царь, но и сами боги были бы восхищены.

Но как ты можешь приобрести такой инструмент, если мы с тобой оба бедны, как царские рабы? А вот, кстати, и звук их колокольчика! Это как раз они идут. — И он указал на длинную колонну полуголых, взмокших от пота рабов-водоносов, с трудом бредущих от реки вверх по узкой улочке. Они шли колонной по пятеро в ряд, и каждый из них сгибался под тяжестью большого бурдюка с водой.

— Примечательна фигура человека, который возглавляет эту колонну, — показал Кобби на человека с колокольчиком, шагавшего впереди и не несшего никакой поклажи. - Сразу видно, вот известный человек в своей собственной стране.

— Здесь много хороших людей в этой колонне, — согласился Бансир, — таких же хороших людей, как и мы с тобой. Высокие светловолосые люди с севера, улыбающиеся черные люли с юга, невысокие смуглые люди из соседних стран. Они идут все вместе от реки к садам, туда и обратно, день за днем, год за годом. И никакое счастье им впереди не светит. Постель из соломы для сна и каша из зерна грубого помола — в качестве еды. Пожалей эти бедные создания, Хобби!

— Пожалеть-то их я могу. Но я вижу, как мало мы с тобой от них отличаемся, мы — свободные люди, по крайней мере, таковыми сами себя считаем.

— Это правда, Кобби, хотя сама мысль об этом и неприятна. Мы не должны из года в год продолжать влачить жизнь рабов. Работа, работа, работа. И ничего не получать взамен.

— Разве мы не можем разузнать, как другие получают золото, и делать точно так же, как они? — спросил Кобби.

— Возможно, здесь есть какой-то секрет и мы сможем узнать его, если разыщем тех людей, которые знают его, — задумчиво произнес Бансир.

— Вот это будет настоящий день, — сказал Кобби. — Представь, я могу повстречать нашего старого друга Аркада, когда тот проезжает в своей золотой колеснице. Причем. я должен сказать, он не смотрит куда-то поверх моей скромной персоны, как сделали бы многие люди его положения, посчитав это своим правом. Наоборот, он приветливо машет мне рукой, и все видят, как он одаривает своей дружеской улыбкой меня. Кобби, простого музыканта.

— Говорят, что он — самый богатый человек во всем Вавилоне, — задумчиво произнес Бансир.

— Настолько богатый, что, как говорят, сам царь обращался к нему за помощью, когда ему потребовалось золото для решения дел своего казначейства, — ответил Кобби.

— Он так богат, — вставил Бансир, — что я боюсь, если встречу его как-нибудь под покровом ночи, то не удержусь и постараюсь прибрать к рукам его толстый кошелек.

— Вздор! — возразил Кобби, — богатство человека не в кошельке, который он носит с собой. Толстый кошелек быстро опустеет, если золотой ручеек перестанет пополнять его. У Аркада есть твердый доход, который постоянно пополняет его кошелек, вне зависимости от того, сколько он тратит.

— Постоянный доход — вот это дело! — воскликнул Бансир. — Я хочу иметь доход, который будет поступать в мой кошелек, независимо от того, сижу ли я дома или путешествую в дальних странах. Аркад должен знать, как сделать так, чтобы у человека появился свой собственный доход. Думаю, что он смог бы объяснить это даже таким тугодумам, как я?!

— Мне кажется, — ответил Кобби, — что он передал свои знания и опыт своему сыну Номасиру. Иначе как можно объяснить: Аркад никогда не приезжал в город Ниневию, но, тем не менее, как говорят на постоялом дворе, его сын и без помощи своего отца стал одним из богатейших людей в этом городе?

— Кобби, ты дал мне прекрасную мысль. — глаза Бансира блеснули новым светом. — Ведь ничего не стоит попросить мудрого совета у хорошего друга, а Аркад всегда был таким другом. Не беда, что в наших кошельках так же пусто. как в прошлогоднем соколином гнезде. Пусть это не смущает нас. Нам надоело, что у нас нет денег, когда кругом такое изобилие. Мы хотим стать состоятельными людьми. Давай пойдем и спросим у Аркада, как нам сделать так, чтобы мы тоже имели свой собственный доход.

— Ты говоришь с истинным вдохновением, Бансир Ты заставил меня по-новому понять многие вещи и дал возможность осознать причину — почему мы так и не нашли никакого богатства. Просто мы с тобой никогда его и не искали. Ты упорно трудился и мастерил самые прочные колесницы в Вавилоне. Именно на эту цель были направлены все твои усилия. Поэтому именно в этом ты и преуспел. Я стремился стать искусным музыкантом-исполнителем на лире. И именно в этом я и преуспел.

В тех видах деятельности, на которые были направлены все наши самые энергичные усилия, мы преуспели. Боги благосклонно позволяли нам продолжать такую жизнь. Но вот, наконец, мы видим свет, такой же яркий, какой исходит от восходящею солнца. Этот свет побуждает нас получить новые знания, чтобы мы могли еще больше преуспеть. Овладев новыми знаниями, мы найдем честные пути к осуществлению наших желаний.

— Давай пойдем к Аркаду сегодня, — предложил Бансир. - Давай также позовем наших друзей детства, у которых дела идут не лучше, чем у нас самих, пусть они присоединятся к нам и мы вместе пойдем за новыми знаниями.

— Ты вечно заботишься о своих друзьях, Бансир Поэтому у тебя их так много. Пусть будет так, как ты говоришь. Мы пойдем сегодня и возьмем особой наших друзей.

Автор страницы, прочла книгу: Сабина Рамисовна @ramis_ovna