16.10.2023 Обновлено 05.04.2024
Книга "Дети Капитана Гранта" Ж.Верн Перевод А.Бекетова (1867) Часть 3 Глава 3
Часть третья. Глава третья. Дети Капитана Гранта Ж.Верн. Перевод А.Бекетовой.
Глава 3. РЕЗНЯ НА НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ
31 января, спустя четыре дня после отплытия, "Макари" не прошел еще и двух третей расстояния от Австралии до Новой Зеландии. Билль Галлей мало занимался судном, предоставляя все своим подчиненным. Он редко показывался на палубе, и никто не жаловался. Пусть бы он просто проводил все время у себя в каюте, никто не возражал бы, но грубиян хозяин ежедневно напивался джином и бренди. Команда охотно следовала его примеру, и никогда ни одно судно не было так предоставлено воле волн, как "Макари" из залива Туфолда.
Эта непростительная беспечность заставляла Джона Манглса быть настороже и беспрерывно наблюдать за ходом судна. Мюльреди и Вильсон не раз бросались выправлять руль, когда бриг кренило сильно набок. Нередко Галлей обрушивался за это на обоих матросов с грубейшей бранью. Те были мало склонны терпеть его грубость и были не прочь скрутить пьяницу и засадить его на дно трюма на все время перехода. Но Джон Манглс не без труда сдерживал справедливое негодование своих матросов.
Однако такое положение судна сильно заботило молодого капитана. Но, не желая тревожить Гленарвана, он поделился своими опасениями лишь с майором и Паганелем. Мак-Наббс, правда в иных выражениях, но дал ему тот же совет, что Мюльреди и Вильсон.
— Если вы полагаете нужным, Джон, — сказал майор, — то, не колеблясь, берите на себя командование кораблем, или, если вы предпочитаете иное выражение, то руководство судном. Этот пьянчуга, когда мы высадимся в Окленде, снова станет хозяином брига и пусть тогда, сколько его душе угодно, переворачивается и тонет.
— Конечно, мистер Мак-Наббс, я так поступлю, если это будет безусловно необходимо, — ответил Джон Манглс. — Пока мы в открытом море, достаточно того, что ни я, ни мои матросы не покидаем палубы. Но если этот Билль Галлей не протрезвится при приближении к берегу, то, признаюсь, я окажусь в очень затруднительном положении.
— Сможете вы держать правильный курс? — спросил Паганель.
— Это будет трудно, — ответил Джон. — Подумайте, ведь на этом судне нет ни одной морской карты.
— Неужели?
ЛУЧШИЕ КОРЕЙСКИЕ СЕРИАЛЫ << за всё время >>
— Уверяю вас. "Макари" плавает только между Иденом и Оклендом, и Билль Галлей так привык к этим местам, что ему не нужны никакие вычисления.
— Он, очевидно, воображает, что его бриг сам знает дорогу и идет куда надо, — сказал Паганель.
— Ну, я что-то не верю в суда, которые сами выбирают правильный путь, — отозвался Джон Манглс. — Если только Билль Галлей будет пьян, когда мы подплывем к берегу, то он поставит нас в очень затруднительное положение.
— Будем надеяться, что вблизи берегов этот пьяница образумится, — промолвил Паганель.
— Значит, если понадобится, то вы не сумеете ввести "Макари" в Оклендский порт? — спросил Мак-Наббс.
— Без точной карты побережья это невозможно. Берега там очень опасны. Это ряд небольших, неправильных и причудливых фьордов, как фьорды Норвегии. Там множество рифов, и чтобы избежать их, надо иметь очень большой навык. Как бы ни было крепко судно, оно неминуемо разобьется, если киль наткнется на одну из таких подводных скал.
— В таком случае плывущим на судне придется искать спасения на берегу, не так ли? — спросил майор.
— Да, мистер Мак-Наббс, но только в том случае, если погода будет благоприятной.
— Рискованный выход, — отозвался Паганель. — Ибо берега Новой Зеландии очень негостеприимны, так что нам на суше грозит такая же опасность, как и на море.
— Вы намекаете на маорийцев, господин Паганель? — спросил Джон Манглс.
— Да, друг мой. Среди моряков, плавающих по океану, репутация маорийцев установлена прочно. Это не робкие австралийцы, но смышленое, кровожадное племя, людоеды, от которых пощады не ждите.
— Следовательно, если бы капитан Грант потерпел крушение у берегов Новой Зеландии, то вы не посоветовали бы нам разыскивать его? — спросил майор.
— На побережье — да, — ответил географ, — там, может быть, удалось бы найти следы "Британии", но внутри страны — нет. Всякий европеец, рискнувший проникнуть в этот опасный край, попадает в руки маорийцев, а любой пленник маорийцев обречен на верную гибель. Я настоял на том, чтобы мои друзья пересекли пампу, пересекли Австралию, но я никогда не стал бы уговаривать их пускаться в путь по тропам Новой Зеландии. Да сохранит нас судьба от этих свирепых туземцев.
Опасения Паганеля имели полное основание. Новая Зеландия пользуется ужасной славой, и почти каждое открытие какой-либо новой земли отмечено кровавой датой.
Перечень мореплавателей, погибших мученической смертью, очень велик. Первыми в этом кровавом перечне каннибализма можно назвать пять матросов Авеля Тасмана, убитых и съеденных туземцами. Та же участь постигла капитана Туклея и всех матросов его шлюпки. Так же были съедены новозеландцами пять рыбаков судна "Сидней-Ков", захваченных в восточной части пролива Фово. Следует перечислить еще четырех матросов шхуны "Братья", съеденных в гавани Молине, многих солдат из отряда генерала Гейтса, трех дезертиров с судна "Матильда", чтобы подойти к печальной судьбе капитана Мариона дю Френа.
11 мая 1772 года, после первого путешествия Кука, в бухту Островов вошли два французских судна: под командой Мариона "Маскарен" и "Кастри" под командой его помощника, капитана Крозе. Лицемерные новозеландцы встретили вновь прибывших чрезвычайно радушно. Они даже притворились робкими, чтобы приручить их, пришлось их одаривать, оказывать услуги, ежедневно дружески общаться с ними.
Их вождь, смышленый Такури, если верить Дюмон-Дюрвилю, принадлежал к племени вангароа и был родственником туземца, предательски захваченного в плен Сюрвилем два года тому назад.
В стране, где долг чести требует от каждого маорийца кровавой мести за оскорбление, Такури, конечно, не мог простить обиду, нанесенную не только ему, но и его племени. Он терпеливо выжидал появления какого-нибудь европейского судна, обдумывая свою месть, и привел ее в исполнение с чудовищным хладнокровием.
Обманув французов притворной робостью, Такури всеми средствами старался усыпить их бдительность. Он сам и его товарищи часто ночевали на французских кораблях. Они привозили французам отборную рыбу. Им сопутствовали их жены и дочери. Вскоре дикари узнали имена офицеров и стали приглашать посетить их поселения. Марион и Крозе, подкупленные такими знаками дружелюбия, объехали таким образом все побережье с его четырехтысячным населением. Туземцы встретили французов без всякого оружия и всячески старались внушить к себе полное доверие.
Капитан Марион стал на якорь в бухте Островов, чтобы сменить на судне "Кастри" мачты, очень пострадавшие от последних бурь. Он осмотрел остров и 23 мая нашел чудесный кедровый лес, находившийся в восьми километрах от берега, вблизи бухты, расположенной в четырех километрах от стоянки кораблей. В этом лесу разбили лагерь, и две тысячи матросов, вооружившись топорами и прочими инструментами, принялись рубить кедры и чинить дорогу, ведущую к бухте. Раскинули еще два лагеря: один на острове Моту-Аро, в центре бухты, куда перевели больных и судовых кузнецов и бондарей, а другой на берегу океана, в шести километрах от стоянки судов; последний сообщался с лагерем плотников. Во всех трех пунктах морякам помогали в их разнообразных работах сильные и ловкие дикари.
Однако капитан Марион считал необходимым принимать все же некоторые меры предосторожности. Так, дикарям запрещали появляться на судах вооруженными, а шлюпки ходили на берег не иначе, как с хорошо вооруженной командой. Но и Мариона и самых недоверчивых офицеров усыпило безукоризненное поведение дикарей, и глава экспедиции приказал матросам отправляться на берег без оружия. Тщетно капитан Крозе убеждал Мариона отменить этот приказ — он не добился успеха.
После этого предупредительность и преданность новозеландцев возросли. Их вожди близко подружились с французскими офицерами. Неоднократно Такури привозил на суда своего сына и оставлял его там ночевать. 8 июня, когда Марион нанес торжественный визит вождю, туземцы провозгласили французского капитана "великим вождем" всего края и в знак почтения украсили его волосы четырьмя белыми перьями.
Так прошло тридцать три дня пребывания судов в бухте Островов. Работа по замене мачт успешно продвигалась вперед. Ею руководил лично капитан Крозе. Суда запасались пресной водой из источников островка Моту-Аро. Все шло более чем благополучно, казалось, что не могло быть ни малейшего сомнения в успехе предприятия.
12 июня в два часа дня катер командира был спущен на воду для рыбной ловли близ поселения, где жил Такури. Марион отправился с двумя молодыми офицерами — Водрикуром и Легу, одним волонтером, одним каптенармусом и двенадцатью матросами. Их сопровождали пять туземных вождей во главе с Такури. Ничто не предвещало ужасной трагедии, ожидавшей шестнадцать европейцев из семнадцати.
Катер отвалил от борта, поплыл к берегу и вскоре скрылся из виду.
Вечером капитан Марион не вернулся ночевать на судно. Его отсутствие не возбудило ни в ком беспокойства. Все решили, что капитан отправился посетить лагерь в лесу и там заночевал.
На следующее утро шлюпка с судна "Кастри", по обыкновению, отправилась за пресной водой на островок Моту-Аро и благополучно вернулась обратно.
В девять часов утра вахтенный с "Маскарена" заметил в море обессилевшего человека, плывшего к судам. Ему на помощь была послана шлюпка, которая и доставила его на судно.
Это был Турнер, гребец с катера капитана Мариона; он был ранен в бок копьем. Из семнадцати человек, покинувших судно, вернулся он один.
Турнера засыпали вопросами и вскоре узнали подробности ужасной драмы.
Катер несчастного Мариона причалил к берегу в семь часов утра. Дикари весело приветствовали гостей и на плечах вынесли на берег офицеров, так как те не желали замочить себе ног.
Затем французы разбрелись в разные стороны, и дикари тотчас же, вооруженные пиками, дубинками, кастетами, набросились на них, десять на одного, и убили их. Матросу Турнеру, дважды раненному копьем, удалось ускользнуть от врагов и спрятаться в чаще. Лежа там, он был свидетелем жестоких сцен. Дикари раздели мертвецов, вспороли им животы и разрезали на куски. Никем не замеченный, Турнер бросился в море и почти умирающий был подобран шлюпкой с "Маскарена".
Рассказ Турнера привел в ужас экипаж обоих судов. Раздались призывы к мести. Но прежде чем мстить за мертвых, надо было спасать живых. На берегу находилось три лагеря, и тысячи кровожадных дикарей-людоедов, уже отведавших человеческого мяса, окружали их.
В отсутствие капитана Крозе, ночевавшего в лагере, необходимые меры принял старший офицер Дюклемер. Он отправил с "Маскарена" шлюпку с отрядом солдат под командой офицера, которому приказал в первую очередь оказать помощь плотникам. Шлюпка поплыла вдоль побережья, офицер увидел выброшенный на мель катер капитана Мариона и высадился на берег.
Капитан Крозе, проведший, как сказано, ночь в лагере, в лесу, ничего не знал о резне, когда около двух часов пополудни он увидел приближающийся взвод солдат. Предчувствуя беду, он поспешил им навстречу и узнал о том, что произошло. Не желая сеять панику среди команды, Крозе запретил сообщать ей о случившемся.
А между тем туземцы, собравшиеся толпами, заняли все окрестные возвышенности. Капитан Крозе велел собрать главные инструменты, а прочие зарыть, поджечь сараи и начал отступать во главе отряда в шестьдесят человек.
Туземцы следовали за ними, выкрикивая: "Такури мате Марион!" ["Такури убил Мариона!"] Они думали, что, сообщив матросам о гибели их начальника, они приведут их в смятение, но те, охваченные бешенством, хотели броситься на дикарей. Капитану Крозе еле удалось удержать их.
Пройдя два лье, взвод добрался до берега, и, соединившись с матросами из второго лагеря, все начали размещаться по шлюпкам. В это время тысяча дикарей сидела неподвижно на берегу. Но лишь только лодки вышли в море, как вслед полетели камни. Тотчас же четыре матроса, хорошие стрелки, открыли огонь и перебили вождей племени, к великому изумлению дикарей, не имевших еще понятия об огнестрельном оружии.
Капитан Крозе, вернувшись на "Маскарен", тотчас же послал шлюпку с отрядом солдат на островок Моту-Аро. Под охраной этого отряда бывшие на островке больные провели там еще ночь, а утром перевезены были на суда.
На другой день сторожевой пост Моту-Аро был усилен добавочным отрядом солдат. Надо было очистить островок от наводнивших его туземцев, а затем продолжать пополнять запасы пресной воды. Поселение Моту-Аро насчитывало триста жителей. Французы напали на них. Шестерых вождей убили, остальных дикарей обратили в бегство штыками, а поселение сожгли.
Но "Кастри" не мог выйти в море без мачт. Крозе вынужден был отказаться от мысли использовать стволы кедров и приказал починить старые мачты. Работа по снабжению судов пресной водой продолжалась. Так прошел месяц. Дикари делали не раз попытки вернуть себе Моту-Аро, но неудачно. Лишь только их пироги подходили на расстояние пушечного выстрела, как их обращали в щепы.
Наконец ремонт мачт был закончен. Оставалось узнать, не остался ли в живых кто-нибудь из шестнадцати жертв, и отомстить за убитых. Шлюпка с офицерами и отрядом солдат направилась к тому поселению, где жил Такури. При ее приближении вероломный и трусливый вождь, накинув плащ командира Мариона, бежал. Хижины поселка тщательно обыскали. В хижине Такури нашли человеческий череп, который недавно был сварен. На нем виднелись еще следы зубов людоеда. Тут на деревянном вертеле торчала человеческая ляжка, там валялась сорочка Мариона с окровавленным воротником, несколько поодаль одежда и пистолеты юного Водрикура, оружие, бывшее на шлюпке, куча разорванной одежды, а в соседнем поселке нашли вычищенные и сваренные человеческие внутренности.
Отряд собрал все эти неопровержимые доказательства убийства и людоедства. Человеческие останки были с почетом преданы земле, а поселения Такури и его соучастника Пики-Оре были сожжены. 14 июля 1772 года оба корабля покинули роковые места.
Таково было ужасное событие, которое должен помнить всякий путешественник, вступающий на берега Новой Зеландии. Неосторожен тот капитан, который не извлечет предостережения из этого рассказа. Новозеландцы и поныне вероломны и падки на человеческое мясо. В этом при всем своем пристрастии к Новой Зеландии убедился и Кук во время своего второго путешествия в 1773 году. Шлюпка одного из кораблей "Авантюр", посланная 17 декабря капитаном Фюрно на новозеландский берег за травой, не возвратилась. На шлюпке находился мичман и девять матросов. Обеспокоенный капитан Фюрно послал на розыски лейтенанта Бюрнея. Тот, высадившись на берег, наткнулся на ужасную картину каннибализма и варварства, о которой, по его словам, "нельзя говорить без содрогания: кругом, на песке, валялись головы, внутренности, легкие наших товарищей, и тут же собаки грызли объедки".
Чтобы закончить этот кровавый перечень, следует упомянуть о нападении в 1815 году на судно "Братья" и гибель в 1820 году от руки тех же новозеландцев всей команды судна "Бойд" (до капитана включительно). Наконец, 1 марта 1829 года вождь Энараро разграбил английский бриг "Гаус", пришедший из Сиднея. При этом орда людоедов убила многих матросов и трупы их зажарила и съела.
Такова была Новая Зеландия, куда шел бриг "Макари", с тупоумной командой, возглавляемой капитаном-пьяницей.
Автор страницы, прочла книгу: Сабина Рамисовна @ramis_ovna