28.05.2022 Обновлено 29.03.2024

Лучшие Детские Книги (всех времён и народов) Часть 1

Топ лучших детских книг, всех времён и народов. Читать онлайн. Часть первая. Отзыв о детских книгах.

ТОП 10 ЯЗЫКОВ << смотреть >>

1. Малыш и Карлсон Астрид Линдгрен (Karlsson på taken - на шведском) 1955 год

Трилогия Малыш и Карлсон (перевод Л.Лунгиной) 1. Карлсон, который живёт на крыше (Karlsson på taken 1955) 2. Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел (Karlsson på taken flyger igen 1962) 3. Карлсон, который живёт на крыше, проказничает опять (Karlsson på taken smyger igen 1968)

Трилогия о Малыше и Карлсоне (в переводе Лунгиной) это самая лучшая детская книжка понравится, как ребёнку, так и взрослому - ещё больше. Юмора в нём хоть отбавляй, сказать бы какой там Карлсон никому неизвестный, да и ещё к тому же живёт на крыше. Но не поверите вы будете в восторге - эту книгу можно назвать семейной. Респект писательнице, снимаю шляпу, к сожалению, автора книги с нами больше нет. Эта умная и мудрая женщина прожила 94 года (1907-2002). Единственное, что мне совсем чуточку не понравилось, как взрослому человеку это в каждой части повторение из предыдущей части небольшой сюжетной линии. Возможно это сделано, чтобы максимально приблизить книгу к детской, чтобы не было категории между взрослой и детской книгой. Скорей всего думаю это уже рука издательства попросила автора внести поправки. Автор книги получила премию за эту книгу медаль Андерсона в 1957 году.

Блюда и напитки (всё о еде) - Малыш и Карлсон 1. Кофе 2. Тефтели 3. Плюшки 4. Горячий шоколад 5. Торт 6. Леденец 7. Печенье 8. Шоколад 9. Конфеты 10. Засахаренные орешки 11. Сушки 12. Ватрушки 13. Какао 14. Миндальное печенье (в форме ракушек) 15. Голубцы 16. Цветная капуста 17. Яблочная запеканка с ванильным соусом 18. Маленькие бутерброды с ветчиной и сыром 19. Сок 20. Пряники 21. Ветчина 22. Сыр 23. Колбаса 24. Торт со взбитыми сливками 25. Солёные огурцы 26. Сардины 27. Печёночный паштет 28. Мясной соусом 29. Сухарики 30. Ананас 31. Каша 32. Персики 33. Сарделька 34. Варёная треска 35. Овощной суп 36. Селёдочные котлеты 37. Телячьи отбивные 38. Булочки 39. Жаренный цыплёнок 40. Бутерброд с жирной колбасой 41. Яблоки 42. Груши 43. Малеькие желтые сливы 44. Хлеб с колбасой 45. Свежемолотый кофе 46. Молоко 47. Блины 48. Коньяк 49. Пудинг 50. Эскалоп 51. Шоколадный пудинг 52. Салака

Лучшие моменты из книги Малыш и Карлсон

... Впрочем, времени для упражнений в устном счёте у них всё равно не оказалось, потому что именно в этот момент раздался долгий звонок в дверь. Малыш сообразил, что это может быть только дядя Юлиус, и со всех ног кинулся открывать. Ему очень хотелось встретить дядю Юлиуса одному — он считал, что Карлсон может спокойно полежать это время в постели. Но Карлсон так не считал. Он уже стоял за спиной Малыша, и полы купального халата путались у него в ногах. Малыш настежь распахнул дверь, и на пороге действительно стоял дядя Юлиус. В обеих руках он держал по чемодану. — Добро пожаловать, дядя Юлиус… — начал Малыш, но окончить ему так и не удалось, потому что раздался оглушительный выстрел и дядя Юлиус как подкошенный повалился на пол. — Карлсон! — в отчаянии прошептал Малыш. Как он жалел теперь, что подарил Карлсону этот пистолетик! — Зачем ты это сделал? — Это был салют! — воскликнул Карлсон. — Когда приезжают почётные гости, ну, всякое там президенты или короли, их всегда встречают салютом. Малыш чувствовал себя до того несчастным, что готов был заплакать. Бимбо дико лаял, а фрекен Бок, которая тоже, услышав выстрел, прибежала, всплеснула руками и принялась охать и причитать над бедным дядей Юлиусом, который лежал неподвижно на коврике у входной двери, словно поваленная сосна в лесу. Только Карлсон оставался по-прежнему невозмутим. — Спокойствие, только спокойствие, — сказал он. — Сейчас мы его взбодрим. Он взял лейку, из которой мама Малыша поливала цветы, и стал из неё поливать дядю Юлиуса. Это действительно помогло, дядя Юлиус медленно открыл глаза. — Всё дождь и дождь, — пробормотал он ещё в полузабытьи. Но когда увидел склонённые над ним встревоженные лица, он совсем очнулся. — А что… что, собственно, было? — спросил он в полном недоумении. — Был дан салют, — объяснил Карлсон, — хотя для многих лиц церемония салюта теперь сочетается с таким вот душем. А фрекен Бок занялась тем временем дядей Юлиусом. Она насухо вытерла его полотенцем и повела в комнату, где он будет жить. Оттуда доносился её голос: она объясняла дяде Юлиусу, что этот толстый мальчишка — школьный товарищ Малыша и что всякий раз он придумывает бог знает какие дикие шалости. — Карлсон! — сказал Малыш. — Обещай, что ты никогда больше не будешь устраивать салютов. ...

---

... — Ты очень любишь Гуниллу? — спросила мама. — Да, очень, — ответил Малыш. Мама вновь принялась читать газету, а Малыш молча сидел у неё на коленях и думал. Кого же, собственно говоря, он действительно любит? Прежде всего маму… и папу тоже… Ещё он любит Боссе и Бетан… Ну да, чаще всего он их всё-таки любит, особенно Боссе. Но иногда он на них так сердится, что вся любовь пропадает. Любит он и Карлсона, который живёт на крыше, и Гуниллу тоже любит. Да, быть может, он женится на ней, когда вырастет, потому что хочешь не хочешь, а жену иметь надо. Конечно, больше всего он хотел бы жениться на маме, но ведь это невозможно. Вдруг Малышу пришла в голову мысль, которая его встревожила. — Послушай, мама, — сказал он, — а когда Боссе вырастет большой и умрёт, мне нужно будет жениться на его жене? Мама подвинула к себе чашку и с удивлением взглянула на Малыша. — Почему ты так думаешь? — спросила она, сдерживая смех. Малыш, испугавшись, что сморозил глупость, решил не продолжать. Но мама настаивала: — Скажи, почему ты это подумал? — Ведь когда Боссе вырос, я получил его старый велосипед и его старые лыжи… И коньки, на которых он катался, когда был таким, как я… Я донашиваю его старые пижамы, его ботинки и всё остальное… — Ну, а от его старой жены я тебя избавлю; это тебе обещаю, — сказала мама серьёзно. — А нельзя ли мне будет жениться на тебе? — спросил Малыш. — Пожалуй, это невозможно, — ответила мама. — Ведь я уже замужем за папой. Да, это было так. — Какое неудачное совпадение, что и я и папа любим тебя! — недовольно произнёс Малыш. Тут мама рассмеялась и сказала: — Раз вы оба меня любите, значит, я хорошая. — Ну, тогда я женюсь на Гунилле, — вздохнул Малыш. — Ведь надо же мне будет на ком-нибудь жениться! И Малыш вновь задумался. Он думал о том, что ему, наверно, будет не очень приятно жить вместе с Гуниллой, потому что с ней иногда трудно ладить. Да и вообще ему больше всего хотелось жить вместе с мамой, папой, Боссе и Бетан, а не с какой-то там женой. — Мне бы гораздо больше хотелось иметь собаку, чем жену, — сказал Малыш. — Мама, ты не можешь мне подарить щенка? Мама вздохнула. Ну вот, опять Малыш заговорил о своей вожделенной собаке! Это было почти так же невыносимо, как и разговоры о Карлсоне, который живёт на крыше. ...

---

Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него всё ещё был большой запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, необходимо спрятать кулёк в какое-нибудь надёжное место, чтобы не думать о нём, когда придёт время действовать. — Понимаешь, ведь мы ждём воров, — объяснил он. — У вас нет несгораемого шкафа? Малыш сказал, что, если бы у них был несгораемый шкаф, он запрятал бы туда прежде всего самого Карлсона, но, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет. Карлсон задумался. — Я положу кулёк к дядюшке, — решил он наконец. — Когда они услышат его храп, то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти. Когда он приоткрыл дверь спальни, «брр-пс-пс, брр-пс-пс» зазвучало куда громче и ещё более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с кулёчком в темноте. Малыш стоял и ждал. Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса. — Ну что ты, Карлсон! — ужаснулся Малыш. — Зачем ты их взял? — Неужели ты думаешь, что я могу доверить свои карамельки человеку с зубами! — сказал Карлсон. — Представь себе, что дядюшка проснётся ночью и увидит мой кулёчек! Если зубы у него под рукой, он их мигом наденет и начнёт грызть конфеты одну за другой. Но теперь он, к счастью, не сможет этого сделать. — Дядя Юлиус и так никогда в жизни бы этого не сделал, — поручился Малыш. — Он ни за что не взял бы ни одной чужой конфетки. — Дурак, он решил бы, что это его посетила фея из страны сказок и принесла ему гостинцы, — сказал Карлсон. — Да как он мог бы это подумать, раз он сам купил мне эти карамельки? — возмутился Малыш, нс Карлсон не желал ничего слушать.

---

Фрекен Бок помогала ему укладывать вещи, и Малыш и Карлсон слышали, как она его попутно наставляла: чтобы он не забыл застегнуть верхнюю пуговицу на пальто, а то ещё продует, и чтобы он осторожно переходил улицу, и чтобы не курил натощак! — Какова домомучительница, а? — сказал Карлсон. — Ей, наверное, кажется, что она его жена! Но этот день странным образом оказался полон сюрпризов. Не успел дядя Юлиус уйти, как фрекен Бок кинулась к телефону. И она говорила так громко, что Малыш и Карлсон невольно услышали весь ей разговор. — Алло! Это ты, Фрида? — начала она торопливо. — Ну как поживает твой прелестный носик?.. Видишь ли, это я уже слышала, но тебе больше нечего беспокоиться о моём носе, потому что я намерена его прихватить с собой, когда уеду в Вестергетланд… Ах да, я совсем забыла тебе сказать, что я собираюсь переехать в Вестергетланд… Нет, вовсе не в качестве экономки, а просто я выхожу замуж, хотя я и такая толстая… Ну, что ты скажешь?.. Да, конечно, ты имеешь полное право это узнать… За господина Юлиуса Иенсена, именно за него… да, это чистая правда, ты говоришь с госпожой Иенсен, дорогая Фрида… Я вижу, ты растрогалась… ты плачешь… Ну, ну, Фрида, не огорчайся, ты тоже ещё можешь встретить хорошего человека… Прости, но мне некогда больше с тобой говорить, мой жених сейчас придёт… Я потом ещё позвоню, Фридочка. Карлсон глядел на Малыша широко раскрытыми глазами. — Скажи, есть лекарства, которые лечат дураков? — спросил он наконец. — Если есть, то надо срочно дать его дяде Юлиусу, да ещё самую большую дозу!

Отрывки из трилогии Малыш и Карлсон Астрид Линдгрен

Экранизация Малыш и Карлсон

2. Детство Никиты Алексей Толстой 1922 год Детство Никиты

Детство Никиты - это книга шедевр. Жаль, что сначала прочла Буратино (Золотой ключик или приключения Буратино), а после Детство Никиты. Дело в том, что, кто не в курсе, Алексей Толстой взял идею от итальянского писателя о написании Буратино, так как потерял в детстве книгу Пиноккио, которую он любил пересказывать другим детям в детстве. Конечно же Буратино это лучшая кавер версия, которая только может быть, но книга больше похожа на сценарии для постановок в театре или же экранизации на телевидении, но никак не для чтения (перечитывать). Буратино чуть не испортило моё мнение об авторе, как о писателе детских книг, но Детство Никиты это другое дело. Столько юмора в одной маленькой книжке, вот только в некоторых книгах обычно бывает каждая глава в книге имеет своё собственное название и их ни много ни мало 35 (глав).

Блюда и напитки (всё о еде) - Детство Никиты 1. Тюря (детская) - из чая, молока, хлеба, варенья 2. Хлеб (теплый) 3. Сдобные лепешки 4. Шарлотка 5. Мандарины 6. Медовые пряники 7. Чай со сливками 8. Чай из самовара 9. Похлёбка из бараньих голов и печёный хлеба 10. Горячая картошка, солоница 11. Постное масло 12. Колбаса 13. Наливка из черной смородины 14. Вареные яица красили (Пасхальные яица) 15. Кулич 16. Ваниль 17. Кардамон 18. Вишневая наливка 19. Лепешки "скороспелки" 20. Семечки, Изюм 21. Вазочка с вареньем и сахарницей 22. Булочки 23. Калач 24. Рыба

Экранизация Детство Никиты

Лучшие моменты из книги Детство Никиты

- Эх ты, я вижу, тебе с девчонками только играть. - Почему? - спросил Никита краснея. - Да уж потому, сам знаешь, почему. - Вот тоже пристал. Ничего я не знаю. Пойдем к колодцу. Мальчики пошли к колодцу, куда из отворенных ворот выходили на водопой коровы. Вдалеке Мишка Коряшонок хлопал, как из ружья, огромным пастушьим кнутом и вдруг закричал: - Баян, Баян, берегись, Никита! Никита оглянулся. Отделившись от стада, к мальчикам шел Баян, розово-серый длинный бык с широким кудрявым лбом и короткими рогами. "Му-у",- отрывисто замычал Баян и ударил хвостом себя по боку. - Виктор, беги! - крикнул Никита и, схватив его за руку, побежал к дому. Бык рысью тронулся за мальчиками. "Му-ууу!" Виктор оглянулся, закричал, упал в снег и закрыл голову руками. Баян был шагах в пяти. Тогда Никита остановился, стало вдруг горячо от злобы, сорвал шапку, подбежал к быку и шапкой стал бить его по морде: - Пошел, пошел! Бык стал, опустил рога. Сбоку подбегал Мишка Коряшонок, щелкая кнутом. Тогда Баян замычал жалобно, повернулся и пошел назад к колодцу. У Никиты от волнения дрожали губы. Он надел шапку и обернулся. Виктор был уже около дома и оттуда махал ему рукой. Никита невольно поглядел на окно - третье слева от крыльца. В окне он увидел два синих удивленных глаза и над ними стоящий бабочкой голубой бант. Лиля, взобравшись на подоконник, глядела на Никиту и вдруг улыбнулась. Никита сейчас же отвернулся. Он больше не оглядывался на окошко. Ему стало весело, он крикнул: - Виктор, идем с гор кататься, скорее! Все время до обеда, катаясь с гор, хохоча и "бесясь", Никита краешком мыслей думал: "Когда буду возвращаться домой и пройду мимо окна,- оглянуться на окно или не оглядываться? Нет, пройду, не оглянусь".

---

Виктор взялся клеить цепи, Никита - фунтики для конфет, матушка резала бумагу и картон. Лиля спросила вежливым голосом: - Тетя Саша, вы позволите мне клеить коробочку? - Клей, милая, что хочешь. Дети начали .работать молча, дыша носами, вытирая крахмальные руки об одежду. Матушка в это время рассказывала, как в давнишнее время елочных украшений не было и в помине и все приходилось делать самому. Были поэтому такие искусники, что клеили,- она сама это видела,- настоящий замок с башнями, с винтовыми лестницами и подъемными мостами. Перед замком было озеро из зеркала, окруженное мхом. По озеру плыли два лебедя, запряженные в золотую лодочку. Лиля, слушая, работала тихо и молча, только помогала себе языком в трудные минуты. Никита оставил фунтики и глядел на нее. Матушка в это время вышла. Виктор развешивал аршин десять разноцветных цепей на стульях.

---

Кот сидел на чисто вымытом полу, выставил заднюю ногу пистолетом и вылизывал ее, щуря глаза. Коту было не скучно и не весело, торопиться некуда,- "завтра,- думал .он,- у вас, у людей,- будни, начнете опять решать арифметические задачи и писать диктант, а я, кот, праздников не праздновал, стихов не писал, с девочкой не целовался,- мне и завтра будет хорошо". Виктор и Лиля кончили пить чай. Взглянув на густые, начавшие уже пошевеливаться брови матери, простились и вместе с Никитой пошли из столовой. Анна Аполлосовна крикнула вдогонку: - Виктор! - Что, мама? - Как ты идешь! - А что? - Ты идешь, как на резинке тащишься. Уходи бодро. Не колеси по комнате, дверь - вот она. Выпрямись... На что ты будешь годен в жизни, не понимаю!

---

Никита рисовал Америку и думал,- неужели он забыл отца? Нет. На месте реки Амазонки, там, где скрестились долгота и широта, он видел краснощекое, с блестящими глазами и блестящими зубами, веселое лицо отца - темная борода на две стороны, громкий похохатывающий голос. Можно было часами глядеть ему в рот, помирая со смеха, когда он рассказывает. Матушка частенько упрекала его в беспечности и легкомыслии, но это происходило от его слишком живого характера. Вдруг, например, отцу придет мысль, что лягушки, которыми были полны все три усадебные пруда, пропадают даром, и он целыми вечерами говорит о том, как их нужно откармливать, выращивать, холить и в бочках отсылать в Париж. "Вот ты смеешься,- говорил он матушке, смеявшейся до слез над этими рассказами,- а вот увидишь, что я разбогатею на лягушках". Отец велел городить в пруду садки, варил месиво для прикорму и приносил пробных лягушек домой, покуда матушка не заявила, что либо она, либо лягушки, которых она боится до смерти, и что ей противно жить, когда этой гадости полон дом.

---

В доме стучали печными дверцами. На кухне еще горела керосиновая жестяная лампа. Пахло самоваром и теплым хлебом. За утренним чаем не засиживались. Матушка очищала в столовой стол и ставила швейную машину. Приходила домашняя швея, выписанная из села Пестравки,- кривобокенькая, рябенькая Соня, с выщербленным от постоянного перегрызания нитки передним зубом, и шила вместе с матушкой тоже какие-то будничные вещи. Разговаривали за шитьем вполголоса, с треском рвали коленкор. Швея Софья была такая скучная девица, словно несколько лет валялась за шкафом,- ее нашли, почистили немного и посадили шить.

---

Аркадий Иванович за эти дни приналег на занятия и сделал,- как он любил выражаться,- скачок: начал проходить алгебру - предмет в высшей степени сухой. Уча арифметику, по крайней мере можно было думать о разных бесполезных, но забавных вещах: о заржавленных, с дохлыми мышами бассейнах, в которые втекают три трубы, о каком-то, в клеенчатом сюртуке, с длинным носом, вечным "некто", смешавшем три сорта кофе или купившем столько-то золотников меди, или все о том же несчастном купце с двумя кусками сукна. Но в алгебре не за что было зацепиться, в ней ничего не было живого, только переплет ее пахнул столярным клеем, да, когда Аркадий Иванович объяснял ее правила, наклоняясь над стулом Никиты, в чернильнице отражалось его лицо, круглое, как кувшин.

---

В воскресенье на людской играли в карты рабочий Василий, Мишка Коряшонок, Лекся-подпасок и Артем - огромного роста сутулый мужик с длинным кривым носом. Он был бобыль, безлошадный, весь век в батраках, и все хотел жениться, а девки за него не шли. На днях от стал приглядываться к Дуняше, румяной красивой девушке, смотревшей за молочным хозяйством. Она целый день летала со скотного двора на погребицу, на кухню, гремела узкими цинковыми ведрами, от нее всегда хорошо пахло парным молоком, и когда шел снег, то казалось, - на щеках у нее шипели снежинки. Девушка она была смешливая. Артем, где бы он ни был,- вез ли с гумна мякину, или чистил овцам ясли,завидев Дуняшу, втыкал вилы и шел к ней, вышагивая на длинных ногах, как верблюд. Подойдя к Дуняше, снимал шапку и кланялся: - Здравствуй, Дуня. - Здравствуй.- Дуняша ставила ведра, закрывала фартуком рот. - Все насчет молока бегаешь, Дуня? Тогда Дуняша приседала,- сил не было, смешно,- подхватывала ведра и по обледенелой тропке в снегу летела на погребицу, бухала ведра на пол, говорила скороговоркой ключнице Василисе: "Верблюд опять просит, чтобы за него замуж идти, вот, матушки мои, умру!"- и так звонко смеялась,- по всему двору было слышно.

---

Сегодня был день рождения Никиты, одиннадцатое мая, и назначено поднятие флага на пруду. Никита не спеша - не хотелось, чтобы скоро уходило время, - оделся в новую рубашку из голубого с цветочками ситца, в новые чертовой кожи штаны, такие прочные, что ими можно было зацепиться за какой угодно сучок на дереве - выдержат. Умиляясь на самого себя, он вычистил зубы. В столовой, на снежной свежей скатерти, стоял большой букет ландышей, вся комната была наполнена их запахом. Матушка привлекла Никиту и, забыв его адмиральский чин, долго, словно год не видала, глядела в лицо и поцеловала. Отец расправил бороду, выкатил глаза и отрапортовал: - Имею честь, ваше превосходительство, донести вам, что по сведениям грегорианского календаря, равно как по исчислению астрономов всего земного шара, сегодня вам исполнилось десять лег, во исполнение чего имею вручить вам этот перочинный ножик с двенадцатью лезвиями, весьма пригодный для морского дела, а также для того, чтобы его потерять. После чая пошли на пруд. Василий Никитьевич, особенным образом отдувая щеку, дудел морской марш.

---

... Мишка либо садился на гребне канавы и строгал палочку, либо, закатав выше колена портки, заходил в пруд и из парной воды вытаскивал луковицы камыша и камышовые корни, черные и длинные, как змеи; луковички были кисленькие и хрустящие, а корни - мучнистые и сладкие. Если их много съесть, сильно начинал болеть живот.

---

Влезать в седло было нетрудно: старый сивый, в гречку, мерин стоял смирно, лишь подбивал себя в брюхо задней ногой, отгоняя слепня. Но, усевшись, взяв поводья и пустив сивого рысью, Никита начинал валиться то на правый бок, то на левый. Когда же сивый, пройдя шагов тридцать, сразу останавливался и опускал в траву губастую морду, Никита судорожно вцеплялся в переднюю луку, а иногда и скатывался через шею под ноги сивому, к чему тот относился спокойно. Мишка говорил: - Ты не робей, падать не больно, шею только втягивай и руками избави тебя бог за землю хвататься,- вались кубарем. Вот я тебе покажу, как без седла, без узды - вскочил и лети.

---

- А по-моему,- сказала матушка,- надо начать клеить сегодня, иначе всего не успеем. - Ну, делайте, как хотите. А я пойду письма писать. Спасибо, друг мой, за обед. Анна Аполлосовна вытерла салфеткой губы, с шумом отодвинула стул и пошла в спальню с намерением писать письма, но через минуту в спальне так страшно затрещали пружины кровати, точно на нее повалился слон. С большого стола в столовой убрали скатерть. Матушка принесла четыре пары ножниц и стала заваривать крахмал. Делалось это так: из углового шкафчика, где помещалась домашняя аптечка, матушка достала банку с крахмалом, насыпала его не больше чайной ложки в стакан, налила туда же ложки две холодной воды и начала размешивать, покуда из крахмала не получилась кашица. Тогда матушка налила в кашицу из самовара крутого кипятку, все время сильно мешая ложкой, крахмал стал прозрачный, как желе,получился отличный клей.

---

За открытой загородкой сидел всклокоченный, с опухшим лицом, почтмейстер и жег на свечке сургуч. Весь стол у него был закапан сургучом и чернилами, засыпан табачным пеплом. Накапав на конверт кучу пылающего сургуча, он схватил волосатой рукой печать и стукнул ею так, будто желал проломить череп отправителю. Затем полез в ящик стола, вынул марку, высунул большой язык, лизнул, наклеил, с отвращением сплюнул и уже только тогда покосился заплывшими глазами на Никиту. Почтмейстера этого звали Иван Иванович Ландышев. У него было обыкновение читать все газеты и журналы: читал от доски до доски и, покуда не прочтет, ни за что не выдаст. Неоднократно на него жаловались в Самару, но он только хуже сердился, чтения же не прекращал. Шесть раз в год он запивал, и тогда в почтовое отделение боялись даже заходить. В эти дни почтмейстер высовывался в окошко и кричал на всю площадь: "Душу мою съели, окаянные!" - Меня папа прислал за почтой,- сказал Никита. Почтмейстер ничего не ответил, опять разжег сургуч, но, капнув себе на руку, вскочил, зарычал и сел опять. - Почему я должен знать - кто такой папа? - проговорил он крайне недоброжелательно.- Тут каждый - папа, тут все - папы... - Что вы говорите? - Что у вас тысячу пап - говорю,- почтмейстер даже плюнул под стол.Фамилия, фамилия, спрашиваю, этому папе-то как? - Он швырнул сургуч и только после ответа Никиты вытащил из стола пачку писем. Никита положил их в сумку, спросил робко: - А журналов, газет разве нет? Почтмейстер начал надуваться. Никита, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

Отрывки из книги Детство Никиты Алексей Толстой

3. Незнайка Н.Н.Носов 1954 год Трилогия Незнайка Приключения Незнайки и его друзей Незнайка в Солнечном городе Незнайка на Луне

Конечно же самая интересная часть у этого цикла трилогии - третья, когда Незнайка попадает на Луну, с одной только лишь разницей Луна находиться внутри Земли, господа. В целом книга тоже интересная, каждая часть дополняет друг друга. А также кто не вкурсе именно за эту книгу автор получил Сталинская премия - премию в размере около 25 000 рублей.

Блюда и напитки - Незнайка 1. Космический суп-рассольник 2. Космические голубцы 3. Космический кисель из яблок 4. Гречневая каша 5. Соль столовая- приправа 6. Борщ 7. Щи

Лучшие моменты из книги Незнайка

Сняв с себя вымокшую одежду, он разложил её на берегу для просушки, сам же лёг рядом и принялся отдыхать. Тёплый, ласковый ветерок приятно обдувал его тело. Морские волны ритмично шумели, что действовало на Пончика успокаивающе и усыпляюще. Решив всё же не спать, так как это было бы неблагоразумно в незнакомой обстановке, Пончик принялся изучать окружавшую местность. Узкий пологий берег, тянувшийся полосой вдоль моря, был ограничен с противоположной стороны обрывистыми, словно подмытыми водой, холмами, которые поросли сверху зелёной травкой и мелким кустарником. Сам берег был покрыт ослепительно белым песочком и какими-то прозрачными камнями, напоминавшими обломки ледяных или стеклянных глыб. Осмотрев внимательно несколько таких камней и полизав один из них языком, Пончик убедился, что перед ним вовсе не лёд и не стекло, а кристаллы обыкновенной поваренной соли. Выбрав пару кристаллов покрупней, он положил между ними несколько кристаллов помельче и принялся их толочь. В результате у него получилась мелкая, годная для употребления в пищу столовая соль. Будучи коротышкой практическим, не привыкшим расставаться с тем, что попадается в руки, Пончик натолок соли побольше и набил ею карманы курточки. Убедившись, что одежда его просохла, он оделся и зашагал вдоль холма в ту сторону, где, по его расчётам, должен был находиться город, который он видел, когда спускался на парашюте. Расчёты его оказались верными. Дойдя до края холмов, он увидел, что море образовало здесь обширный залив, на берегах которого уступами расположился красивейший город. Это был город Лос-Паганос, в который съезжались богачи из всех других городов, так как здесь был отличнейший климат и можно было прекрасно повеселиться. Самая большая и самая красивая улица Лос-Паганоса тянулась вдоль береговой линии. В домах, которые стояли здесь лишь по одну сторону улицы, помещались многочисленные магазины, рестораны, столовые, закусочные, гостиницы, кинотеатры, весёлые балаганчики, подземные гаражи и бензозаправочные станции. По другую сторону улицы, то есть непосредственно на берегу моря, были переполненные гуляющими коротышками пляжи, купальни, ныряльные вышки, лодочные и пароходные пристани, плавучие рестораны, морские качели и карусели, чёртовы водяные колёса, параболоиды и другие увеселительные механизмы. Прогулявшись по набережной и поглазев на купающихся коротышек, Пончик остановился у небольшого здания, над входом в которое было написано: «Пищезаправочная станция». С виду это заведение ничем не отличалось от обычного ресторана. Как и во многих других ресторанах, здесь имелась открытая веранда со столами, за которыми обедали посетители. Разница заключалась лишь в том, что здесь можно было пообедать или позавтракать, не выходя из автомашины, а это было очень удобно для любителей автомобильного спорта. Стоило остановить свой автомобиль у входа и дать сигнал, как из ресторана выскакивал официант и подавал обед прямо в машину. Пончик хотел тут же зайти в это пищезаправочное заведение и пообедать вместе со всеми, но его смутила афиша, которая висела у входа. На афише было написано: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! Кормим вкусно! Сегодня за деньги, завтра в долг. Именно эта последняя фраза показалась Пончику непонятной, так как он не знал, что такое деньги. — Не будем спешить, а сначала понаблюдаем немножко, — сказал сам себе Пончик. Усевшись неподалёку от веранды на лавочке, он принялся наблюдать за обедавшими. От его внимания не ускользнуло, что каждый посетитель ресторана, пообедав, давал официанту какие-то бумажонки или металлические кружочки. «Может быть, эти бумажонки с кружочками и есть деньги?» — подумал Пончик. Чтобы проверить свою догадку, он подошёл к официанту и спросил: — У вас тут почему-то написано: «Сегодня за деньги, завтра в долг». А что будет, если сделать наоборот: завтра за деньги, сегодня в долг? Официант сказал: — Иди вот к хозяйке, пусть она тебе объяснит, а я не философ, чтоб такие вопросы решать. Пончик подошёл к хозяйке, которая в это время считала деньги за стойкой, и повторил свой вопрос. — Что такое тарелка каши, надеюсь, знаешь? — спросила хозяйка. — Ещё бы! — подтвердил Пончик. — Ну так ступай за мной. Она провела Пончика через кухню, в которой, задыхаясь у огромной плиты, работали поварихи и повара, и, отворив дверь во двор, сказала: — Видишь у сарая дрова? Расколи их, получишь тарелку каши или пять сантиков. Пончик подошёл к куче дров и принялся колоть их топором. Куча была большая, и Пончик расправился с нею не раньше чем часа через два. — Ну, что тебе дать? Деньги или ты, может быть, хочешь каши? — спросила хозяйка, когда Пончик вернулся к ней. — Каши, — ответил Пончик, но, вспомнив, что хотел посмотреть на деньги, сказал: — Давай лучше деньги. Хозяйка отсчитала ему пять сантиков. Пончик повертел их в руках, осмотрел со всех сторон и сказал: — А если мне хочется каши? — Тогда возвращай деньги. Хозяйка явно обрадовалась, что сантики вернулись обратно к ней. Сев за стол и получив от официанта тарелку гречневой каши, Пончик вооружился ложкой и принялся есть. Каша была хорошая, с маслом, но всё же Пончику показалось, что в ней чего-то недостаёт. Он сразу сообразил, что в каше недоставало соли, и стал искать на столе солонку. Убедившись, что солонки на столе не было, он запустил в карман руку, вынул щепотку соли и посолил кашу. Его действия привлекли внимание остальных посетителей. Увидев, что толстенький коротышка посыпал каким-то белым порошком кашу, после чего с удовольствием принялся уплетать её, все с любопытством стали поглядывать на него, а сидевший рядом коротышка спросил: — Скажите, что это за порошок, которым вы посыпали кашу? Должно быть, новое лекарство какое-нибудь? — Никакое не лекарство, а просто соль, — сказал Пончик. — Какая соль? — не понял коротышка. — Ну просто соль. Столовая соль, — пояснил Пончик. — Вы что, соли никогда в жизни не видели? Коротышка в недоумении пожал плечами: — Не понимаю, о какой соли вы говорите? — Должно быть, здешние жители едят пищу без соли, — сказал Пончик. А вот у нас все кушанья едят с солью. Это очень вкусно. Если хотите, попробуйте. Он протянул щепотку соли лунному коротышке, который как раз в это время ел суп. — Как же её есть? — спросил коротышка. — Бросьте в суп и размешайте. Увидите, как будет вкусно. Коротышка бросил соль в суп, размешал ложкой и с некоторой опаской, словно боялся обжечься, попробовал. Сначала он сидел застыв на месте и только моргал глазами, будто прислушивался к своим внутренним ощущениям, а потом все увидели, как его лицо медленно расплылось в улыбке. Проглотив ещё ложку супа, он воскликнул: — Просто бесподобно! Совсем другой вкус! Склонившись над тарелкой, он принялся хлебать суп, крякая от удовольствия, чмокая губами и расхваливая кушанье на все лады. Как раз в это время официант принёс ему каши. — Скажите, а кашу тоже можно есть с солью? — спросил коротышка. — Все можно, — ответил Пончик, — и суп, и борщ, и щи, и бульон, и кашу, и макароны, и вермишель, и салат, и картошку… Даже простой хлеб можно есть с солью. От этого он делается только вкусней. Он протянул коротышке ещё щепотку соли. Коротышка посолил кашу и принялся есть с таким удовольствием, что Пончику, который давно расправился со своей кашей, даже завидно стало. — Скажите, а не можете ли вы мне дать немножечко соли? — обратился к Пончику коротышка, который сидел за столом напротив и с интересом следил за тем, что происходило. Пончик уже было запустил руку в карман, чтоб достать щепоть соли, но так как вместе с завистью в нём проснулась и жадность, он сказал: — Ишь какой хитренький! А вы что мне дадите? — Что же вам дать? — развёл коротышка руками. — Хотите, я вам дам сантик? — Ладно, гоните монету, — согласился Пончик. Получив сантик, он отпустил коротышке щепотку соли. Тут и другие посетители начали подходить к нему. Каждый протягивал ему сантик, взамен которого получал щепоть соли. Пончик с удовольствием наблюдал, как перед ним на столе росла кучка монеток. Не обошлось тут и без недоразумений. Один лунатик, не разобравшись, в чём дело, попробовал есть соль в чистом виде и тут же с отвращением выплюнул. Другой купил у Пончика сразу десять щепоток соли за десять сантиков и бросил всю эту соль в тарелку с супом. Ясно, суп у него получился такой, что в рот взять было нельзя. Пончик стал объяснять всем, что соль надо употреблять в небольших количествах, иначе вкус от неё теряется, и уж ни в каком случае нельзя есть соль в чистом виде. Всё это чрезвычайно заинтересовало коротышек, которые даже не представляли себе, что пищу можно было есть с солью. Каждому хотелось проверить новый метод питания. Некоторые, пообедав без соли, начинали обедать вторично, на этот раз с солью. Многие, отведав с солью супа или борща, тут же проверяли, насколько улучшится от добавки соли вкус щей или макарон, оладий, картофеля, жареных кабачков и других блюд. Поскольку у Пончика завелись деньги, он и сам поминутно просил официанта принести ему то борща, то каши, то щей и наглядно демонстрировал перед новыми посетителями преимущества питания с солью. Хозяйка увидела, что дела её ресторана сразу улучшились, и была очень довольна. К концу дня Пончик распродал весь свой запас соли и ушёл с карманами, туго набитыми медяками. На следующее утро он сбегал на берег моря, быстренько натолок соли и снова явился на пищезаправочную станцию. Здесь он увидел, что хозяйка приготовила для него специальный столик, над которым висела табличка с надписью: «Продажа соли». За этим столом Пончик сидел, торговал солью и одновременно закусывал, требуя подать ему то одно, то другое блюдо. Всё это было очень выгодно для него и к тому же удобно. За несколько дней весть о том, что на пищезаправочной станции кормят какими-то сногсшибательными блюдами с какой-то сказочной солью, разнеслась по всему городу. Желающих покушать новомодных кушаний было столько, что хозяйка расширила веранду и кухню, сделала сбоку пристройку, а вдоль набережной велела устроить навес из брезента и поставить под ним ещё два десятка столов. Сообразив, что вкус кушаний ещё больше улучшится, если соль класть в пищу при варке, она договорилась с Пончиком, что сама будет покупать у него весь запас соли, необходимый для её ресторана. Теперь Пончику не нужно было по целым дням торговать в ресторане солью, и он стал раскидывать умом, как бы нажить на этом деле побольше денег. Поскольку владельцы других ресторанов обращались к нему с просьбами доставлять и им соль, он решил увеличить добычу этого ценного пищевого продукта и основал соляной завод. С этой целью он нанял неподалёку от моря старенький, подбитый ветром сарайчик, в котором раньше смолили лодки, купил полдюжины больших медных ступок — и завод был готов. Шестеро рабочих на этом заводе только и делали, что толкли соль в медных ступках. Трое рабочих заготавливали сырьё, то есть таскали с морского берега кристаллы соли. И наконец, ещё трое рабочих разносили в мешках готовую соль по столовым и ресторанам. Сам Пончик теперь ничего не делал, а только получал деньги. Каждому своему рабочему он платил в день по фертингу. Весь расход на оплату рабочих составлял, таким образом, лишь двенадцать фертингов в день, в то время как всю дневную добычу соли он продавал владельцам ресторанов за двести сорок — двести пятьдесят фертингов. Выходило, что клал в свой карман Пончик чуть ли не в двадцать раз больше денег, чем отдавал рабочим, в результате чего богател, как говорится, не по дням, а по часам. Если раньше Пончику самому приходилось толочь соль и таскать её на своей спине в ресторан, то теперь это за него делали другие, а денег в его карман попадало во много раз больше. Пончик высчитал, что каждый рабочий приносил ему за день в среднем двадцать фертингов дохода. Сообразив, что дохода будет получаться тем больше, чем больше у него будет рабочих, он увеличил количество их до восемнадцати и хотел увеличить ещё больше, но хлипкий сарайчик не мог вместить слишком большого количества коротышек, и поэтому Пончик решил построить рядом другое, более обширное помещение. Жил теперь Пончик в полное своё удовольствие, как и все остальные лунные богачи, и даже назывался он теперь не просто Пончик, а господин Понч. Из гостиницы он переехал в собственный дом, завёл себе слуг, которые одевали его и раздевали, убирали у него в комнатах, смотрели за домом. От нечего делать он по целым дням просиживал в ресторанах, ел там самые вкусные кушанья, а в промежутках между едой околачивался на берегу залива и вертелся на чёртовых водяных колёсах или на морском параболоиде. Многим, вероятно, известно, как устроено обыкновенное чёртово колесо. Это огромный деревянный круг, насаженный на торчащую кверху ось. Коротышки, желающие повеселиться, садятся в центре этого круга, после чего круг начинает вертеться все быстрей и быстрей. Появляющаяся в результате вращения центробежная сила сбрасывает коротышек одного за другим с круга на землю. Победителем считается тот, кому дольше всех удастся удержаться на вращающемся круге. Водяное чёртово колесо устроено так же, как и обыкновенное, с той только разницей, что устанавливается оно не на земле, а на воде. Здесь центробежная сила сбрасывает коротышек уже не на землю, а в воду, что гораздо смешней и даже приятнее, особенно в жаркую погоду. Что касается морского параболоида, то он имеет такое же устройство, как и чёртово водяное колесо, с той разницей, что вертящийся диск сделан в виде огромного блюдца с поднятыми кверху краями. Коротышка, которого центробежная сила отбрасывает все дальше от центра, подкатывается к краю блюдца, после чего с силой вылетает вверх и шлёпается в воду, предварительно описав в воздухе кривую линию, напоминающую параболу. На таких параболоидах, которые в огромном количестве были установлены на побережье залива, очень любили вертеться приезжавшие в Лос-Паганос богачи, поскольку в результате действия на организм центробежной силы, полётов в воздухе и окунания в воду у них разыгрывался аппетит, а они это очень ценили, так как страшно любили покушать. Этим, возможно, объяснялось, что и Пончик тоже больше любил вертеться на параболоиде, чем на простом водяном колесе. Такое беспечное существование Пончика длилось всё же недолго. Многим лунатикам удалось вскоре проведать, где он берет кристаллы соли для своего завода. Это привело к тому, что неподалёку от берега один за другим начали возникать небольшие соляные заводики. Каждый, кому удалось сберечь достаточную сумму денег, затрачивал её на устройство такого заводика и начинал приумножать своё богатство. В результате соли с каждым днём добывалось всё больше, а продавалась она все дешевле и уже не приносила таких барышей, как вначале. Если прежде Пончик, затратив на оплату рабочего фертинг, получал взамен двадцать фертингов прибыли, то теперь никто не мог выколотить из рабочего больше одного фертинга. Однако и это было очень выгодно, в силу чего соляной промысел продолжал развиваться. Дела пошли значительно хуже, когда в Лос-Паганос вернулся из поездки крупнейший землевладелец Дракула, которому принадлежало всё морское побережье, начиная от Лос-Паганоса вплоть до самого Лос-Свиноса. Узнав, что какие-то неизвестные личности растаскивают лежавшие на побережье кристаллы для переработки их на соляных заводах, он велел обнести побережье забором, а кристаллы давать только тем, кто будет за них платить. Таким образом, половина прибыли, которую получали владельцы соляных заводов, теперь стала попадать в карманы землевладельца Дракулы. И это было бы ещё ничего, если бы сам Дракула и владельцы других морских побережий, где имелись запасы соли, не начали строить на своих землях огромных соляных заводов. На этих заводах соль мололи уже не вручную, а применяя усовершенствованные машины. Соль стала вырабатываться в таких огромных количествах, что цены на неё баснословно понизились. Доходы владельцев соляных заводов сделались ещё меньше, а это им, конечно, не очень нравилось. Владельцы крупных заводов считали, что излишки соли появились из-за того, что очень много развелось мелких заводов. Мелкие же солепромышленники видели причину всего этого неудовольствия в том, что появились крупные заводы, вырабатывавшие несообразно большие количества соли. Кончилось всё это дело тем, что владельцы крупных заводов, которым было легче договориться, так как их было меньше, объединились в бредлам. На первом же заседании этого вновь испечённого бредлама владельцы крупных заводов пришли к выводу, что с владельцами мелких заводов надо как можно скорей разделаться. Господин Дракула, который был избран председателем соляного бредлама, сказал: — Наилучший выход из создавшегося положения — это начать продавать соль ещё дешевле. Владельцы мелких заводов вынуждены будут продавать соль по слишком низкой цене, их заводишки начнут работать в убыток и им придётся закрыть их. А вот тогда-то мы снова повысим цену на соль, и никто не станет мешать нам наживать капиталы. Так они и сделали. Соль стала продаваться по такой низкой цене, что Пончику и остальным мелким хозяйчикам приходилось расходовать на приобретение соляных кристаллов и оплату рабочих гораздо больше денег, чем они выручали от продажи своей продукции. Мелкие соляные заводики стали закрываться один за другим. Пончик держался дольше других. Чтобы как-нибудь сводить концы с концами, он продал свой дом, продал новое помещение для завода, которое едва успел построить, но всё же и для него пришёл день, когда в кармане не осталось ни сантика. Не хватило даже денег, чтоб расплатиться с рабочими. Ещё хорошо, что владелец приморских увеселительных заведений принял Пончика работать крутильщиком на чёртовом колесе. Если бы не это, Пончик совсем остался бы без средств к существованию.

Отрывки из книги Незнайка Н.Н.Носов

Экранизация Незнайка

4. Маугли Редьярд Киплинг (The Jungle book - на индийском английском) 1893 год Маугли (перевод Н.Дарузес)

Маугли интересная книга, но есть в ней что-то во что доконца не вериться, так как животные в этой книге дикие, только вот одна Багира росла в клетке среди людей. Если бы они были все одомашненными, в таком случае больше походило на реальность. Конечно в мире известно случаи детей брошенных и оставленных среди домашней фауны, которых естественно начинают называть Маугли. Автор для написания данной книги вдохновился индийской детской литературой под названием Панчатантра - 5 книг о животных, в каждой книге имеются рассказы, цитаты из этих книг применимы к людям на основе отношений животных друг к другу, словом книга объясняет почему животные стали такими какими они есть теперь. В книге автор называет обезъян Бандер Логами, а тигра Шерхан - откуда взялись такие имена не ясно, так как например в тюркских языках шир это лев, а хан - это царь, получается что тигра назвали львом и царём (возможно намеренно).

Блюда и напитки - Маугли 1. Ямс - растение со съедобным корнивищем 2. Махуа (вернее сказать мадука) - похоже на миндаль, плоды чуть больше 3. Папава (вернее папайя)

Лучшие моменты из книги Маугли

— Что это за право, о котором говорил Шер-Хан? — шепнул Маугли на ухо Багире. — Убивать человека всегда стыдно. Так сказано в Законе. А как же Хатхи говорит... — Спроси его сам. Я не знаю, Маленький Брат. Есть такое право или нет, а я бы проучила как следует Хромого Мясника, если бы не Хатхи. Приходить к Скале Мира, только что убив человека, да ещё хвастаться этим — выходка, достойная шакала! Кроме того, он испортил хорошую воду. Маугли подождал с минуту, набираясь храбрости, пятому что все в джунглях побаивались обращаться прямо к Хатхи, потом крикнул: — Что это за право у Шер-Хана, о Хатхи? Оба берега подхватили его слова, ибо Народ Джунглей очень любопытен, а на глазах у всех произошло нечто такое, чего не понял никто, кроме Балу, который принял самый глубокомысленный вид. — Это старая история, — сказал Хатхи, — она много старше джунглей. Помолчите там, на берегах, и я расскажу её вам. Минута или две прошли, пока буйволы и кабаны толкались и отпихивали друг друга, потом вожаки стад повторили один за другим: — Мы ждём! И Хатхи шагнул вперёд и стал по колено в воде посреди заводи у Скалы Мира. Несмотря на худобу, морщины и жёлтые бивни, сразу было видно, что именно он — хозяин джунглей. — Вы знаете, дети мои, — начал он, — что больше всего на свете вы боитесь человека. Послышался одобрительный ропот. — Это тебя касается, Маленький Брат, — сказала Багира Маугли. — Меня? Я охотник Свободного Народа и принадлежу к Стае, — ответил Маугли. — Какое мне дело до человека? — А знаете ли вы, почему вы боитесь человека? — продолжал Хатхи. — Вот почему. В начале джунглей, так давно, что никто не помнит, когда это было, все мы паслись вместе и не боялись друг друга. В то время не было засухи, листья, цветы и плоды вырастали на дереве в одно время, и мы питались только листьями, цветами и плодами да корой и травой. — Как я рада, что не родилась в то время! — сказала Багира. — Кора хороша только точить когти. — А Господин Джунглей был Тха, Первый из Слонов. Своим хоботом он вытащил джунгли из глубоких вод, и там, где он провёл по земле борозды своими бивнями, побежали реки, и там, где он топнул ногой, налились водою озёра, а когда он затрубил в хобот — вот так, — народились деревья. Вот так Тха сотворил джунгли, и вот так рассказывали мне эту историю. — Она не стала короче от пересказа! — шепнула Багира. А Маугли засмеялся, прикрывая рот ладонью. — В то время не было ни маиса, ни дынь, ни перца, ни сахарного тростника, ни маленьких хижин, какие видел каждый из вас, и Народы Джунглей жили в лесах дружно, как один народ, не зная ничего о человеке. Но скоро звери начали ссориться из-за пищи, хотя пастбищ хватало на всех. Они обленились. Каждому хотелось пастись там, где он отдыхал, как бывает иногда и у нас, если весенние дожди прошли дружно. У Тха, Первого из Слонов, было много дела: он создавал новые джунгли и прокладывал русла рек. Он не мог поспеть всюду, и потому сделал Первого из Тигров властелином и судьёй над джунглями, и Народ Джунглей приходил к нему со своими спорами. В то время Первый из Тигров ел плоды и траву вместе со всеми. Он был ростом с меня и очень красив: весь жёлтый, как цветы жёлтой лианы. В то доброе старое время, когда джунгли только что народились, на шкуре тигра ещё не было ни полос, ни пятен. Весь Народ Джунглей приходил к нему без страха, и слово его было законом для всех. Не забывайте, что все мы были тогда один народ. И всё же однажды ночью между двумя быками вышел спор из-за пастбища, такой спор, какие вы теперь решаете с помощью рогов и передних копыт. Говорят, что когда оба быка пришли жаловаться к Первому из Тигров, лежавшему среди цветов, один из них толкнул его рогами, и Первый из Тигров, позабыв о том, что он властелин и судья над джунглями, бросился на этого быка и сломал ему шею. До той ночи никто из нас не умирал, и Первый из Тигров, увидев, что он наделал, и потеряв голову от запаха крови, убежал в болота на север; а мы, Народ Джунглей, остались без судьи и начали ссориться и драться между собой. Тха услышал шум и пришёл к нам. И одни из нас говорили одно, а другие — другое, но он увидел мёртвого быка среди цветов и спросил нас, кто его убил, а мы не могли ему сказать, потому что потеряли разум от запаха крови, как теряем его и теперь. Мы метались и кружились по джунглям, скакали, кричали и мотали головами. И Тха повелел нижним ветвям деревьев и ползучим лианам джунглей отметить убийцу, чтобы Первый из Слонов мог узнать его. И Тха спросил: «Кто хочет быть Господином Джунглей?» Выскочила Серая Обезьяна, которая живёт на ветвях, и крикнула: «Я хочу быть Госпожой Джунглей!» Тха усмехнулся и ответил: «Пусть будет так!» — и в гневе ушёл прочь. Дети, вы знаете Серую Обезьяну. Тогда она была такая же, как и теперь. Сначала она состроила умное лицо, но через минуту начала почёсываться и скакать вверх и вниз, и, возвратившись, Тха увидел, что она висит на дереве головой вниз и передразнивает всех, кто стоит под деревом, и они тоже её дразнят. И так в джунглях не стало больше Закона — одна глупая болтовня и слова без смысла. Тогда Тха созвал нас всех и сказал: «Первый ваш Господин принёс в джунгли Смерть, второй — Позор. Теперь пора дать вам Закон, и такой Закон, которого вы не смели бы нарушать. Теперь вы познаете Страх и, увидев его, поймёте, что он господин над вами, а все остальное придёт само собой». Тогда мы, Народ Джунглей, спросили: «Что такое Страх?» И Тха ответил: «Ищите и отыщете». И мы исходили все джунгли вдоль и поперёк в поисках Страха, и вскоре буйволы... — Уф! — отозвался со своей песчаной отмели Меса вожак буйволов. — Да, Меса, то были буйволы. Они принесли весть, что в одной пещере в джунглях сидит Страх, что он безволосый и ходит на задних лапах. Тогда все мы пошли за стадом буйволов к этой пещере, и Страх стоял там у входа. Да, он был безволосый, как рассказывали буйволы, и ходил на задних лапах. Увидев нас, он крикнул, и его голос вселил в нас тот страх, который мы знаем теперь, и мы ринулись прочь, топча и нанося раны друг другу. В ту ночь Народ Джунглей не улёгся отдыхать весь вместе, как было у нас в обычае, но каждое племя легло отдельно — свиньи со свиньями и олени с оленями: рога с рогами и копыта с копытами. Свои залегли со своими и дрожали от страха всю ночь. Только Первого из Тигров не было с нами: он всё ещё прятался в болотах на севере, и когда до него дошла весть о том, кого мы видели в пещере, он сказал: «Я пойду к нему и сломаю ему шею». И он бежал всю ночь, пока не достиг пещеры, но деревья и лианы на его пути, помня повеление Тха, низко опускали свои ветви и метили его на бегу, проводя пальцами по его спине, бокам, лбу и подбородку. И где бы ни дотронулись до него лианы, оставалась метка или полоса на его жёлтой шкуре. И эти полосы его дети носят до наших дней! Когда он подошёл к пещере, Безволосый Страх протянул руку и назвал его «Полосатый, что приходит ночью», и Первый из Тигров испугался Безволосого и с воем убежал обратно в болота... Тут Маугли тихонько засмеялся, опустив подбородок в воду. — ...Он выл так громко, что Тха услышал его и спросил: «О чём ты?» И Первый из Тигров, подняв морду к только что сотворённому небу, которое теперь так старо, сказал: «Верни мне мою власть, о Тха! Меня опозорили перед всеми джунглями: я убежал от Безволосого, а он назвал меня позорным именем». «А почему?» — спросил Тха. «Потому, что я выпачкался в болотной грязи», — ответил Первый из Тигров. «Так поплавай и покатайся по мокрой траве, и если это грязь, она, конечно, сойдёт», — сказал Тха. И Первый из Тигров плавал и плавал, и катался по траве, так что джунгли завертелись у него перед глазами, но ни одно пятнышко не сошло с его шкуры, и Тха засмеялся, глядя на него. Тогда Первый из Тигров спросил: «Что же я сделал и почему это случилось со мной?» Тха ответил: «Ты убил быка и впустил Смерть в джунгли, а вместе со Смертью пришёл Страх, и потому Народы Джунглей теперь боятся один другого, как ты боишься Безволосого». Первый из Тигров сказал: «Они не побоятся меня, потому что я давно их знаю». «Поди и посмотри», — ответил Тха. Тогда Первый из Тигров стал бегать взад и вперёд по джунглям и громко звать оленей, кабанов, дикобразов и все Народы Джунглей. И все они убежали от тигра, который был прежде их Судьёй, потому что боялись его теперь. Тогда Первый из Тигров вернулся к Тха. Гордость его была сломлена, и, ударившись головой о землю, он стал рыть её всеми четырьмя лапами и провыл: «Вспомни, что я был когда-то Властелином Джунглей! Не забудь меня, о Тха! Пусть мои дети помнят, что когда-то я не знал ни стыда, ни страха!» И Тха сказал: «Это я сделаю, потому что мы вдвоём с тобой видели, как создавались джунгли. Одна ночь в году будет для тебя и для твоих детей такая же, как была прежде, пока ты не убил быка. Если ты повстречаешь Безволосого в эту единственную ночь — а имя ему Человек, — ты не испугаешься его, зато он будет бояться тебя и твоих детей, словно вы судьи джунглей и хозяева всего, что в них есть. Будь милосерден к нему в эту ночь Страха, ибо теперь ты знаешь, что такое Страх». И тогда Первый из Тигров ответил: «Хорошо. Я доволен». Но после того, подойдя к реке напиться, он увидел полосы на своих боках, вспомнил имя, которое ему дал Безволосый, и пришёл в ярость. Целый год он прожил в болотах, ожидая, когда Тха исполнит своё обещание. И в одну ночь, когда Лунный Шакал (вечерняя звезда) поднялся над джунглями, тигр почуял, что настала его ночь, и пошёл к той пещере, где жил Безволосый. И все случилось так, как обещал Первый из Слонов: Безволосый упал на колени перед ним и распростёрся на земле, а Первый из Тигров бросился на него и сломал ему хребет, думая, что в джунглях больше нет Безволосых и что он убил Страх. И тогда, обнюхав свою добычу, он услышал, что Тха идёт из лесов севера. И вскоре раздался голос Первого из Слонов, тот самый голос, который мы слышим сейчас... Гром прокатился по иссохшим и растрескавшимся холмам, но не принёс с собой дождя — только зарницы блеснули за дальними горами. И Хатхи продолжал: — Вот этот голос он и услышал. И голос сказал ему: «Это и есть твоё милосердие?» Первый из Тигров облизнулся и ответил: «Что за беда? Я убил Страх». И Тха сказал: «О слепой и неразумный! Ты развязал ноги Смерти, и она станет ходить за тобою по пятам, пока ты не умрёшь. Ты научил человека убивать!» Первый из Тигров наступил на свою добычу и сказал: «Он теперь такой же, как тот бык. Страха больше нет, и я по-прежнему буду судить Народы Джунглей». Но Тха сказал: «Никогда больше не придут к тебе Народы Джунглей. Никогда не скрестятся их пути с твоими, никогда не будут они спать рядом с тобой, ни ходить за тобой, ни пастись возле твоей берлоги. Только Страх будет ходить за тобой по пятам и, когда ему вздумается, поражать тебя оружием, которого ты не увидишь. Он сделает так, что земля разверзнется у тебя под ногами, и лиана захлестнёт твою шею, и стволы деревьев нагромоздятся вокруг тебя так высоко, что ты не сможешь через них перепрыгнуть. А напоследок он снимет с тебя шкуру и прикроет ею своих детёнышей, чтобы согреть их. Ты не пощадил его, и он тебе не даст пощады». Первый из Тигров был очень отважен, потому что его ночь ещё не прошла, и он сказал: «Обещание Тха остаётся в силе. Ведь он не отнимет у меня моей ночи?» И Тха сказал: «Твоя ночь остаётся твоей, как я обещал, но за неё придётся заплатить. Ты научил человека убивать, а он всё перенимает быстро». Первый из Тигров ответил: «Вот он, у меня под ногой, и хребет его сломлен. Пусть узнают все Джунгли, что я убил Страх». Но Тха засмеялся и сказал: «Ты убил одного из многих и сам скажешь об этом Джунглям, потому что твоя ночь прошла!» И вот наступил день — из пещеры вышел другой Безволосый, и, увидев убитого на тропинке и тигра, стоящего над ним, он взял палку с острым концом... — Теперь они бросают такую острую штуку, — сказал дикобраз Сахи, с шорохом спускаясь к реке. Гонды (один из древнейших народов Индии) считают Сахи самой вкусной едой — они зовут его Хо-Игу, — и ему известно кое-что о коварном топорике гондов, который летит через просеку, блестя, как стрекоза. — Это была палка с острым концом, какие втыкают на дно ловчей ямы, — сказал Хатхи. — Безволосый бросил её, и она воткнулась в бок Первому из Тигров. Все случилось, как сказал Тха: Первый из Тигров с воем бегал по лесу, пока не вырвал палку, и все Джунгли узнали, что Безволосый может поражать издали, и стали бояться больше прежнего. Так вышло, что Первый из Тигров научил Безволосого убивать — а вы сами знаете, сколько вреда это принесло всем нам, — убивать и петлёй, и ловушкой, и спрятанным капканом, и кусачей мухой, которая вылетает из белого дыма (Хатхи говорил о пуле), и Красным Цветком, который выгоняет нас из лесу. И все же одну ночь в году Безволосый боится тигра, как обещал Тха и тигр ничего не сделал, чтобы прогнать его Страх. Где он найдёт Безволосого, там и убивает, помня, как опозорили Первого из Тигров. И теперь Страх свободно разгуливает по джунглям днём и ночью — Ахи! Ао! — вздохнули олени, думая, как важно всё это для них. — И только когда один Великий Страх грозит всем как теперь, мы в джунглях забываем свои мелкие страхи и сходимся в одно место, как теперь. — Человек только одну ночь боится тигра? — спросил Маугли. — Только одну ночь. — ответил Хатхи. — Но ведь я... но ведь мы... но ведь все в джунгли знают, что Шер-Хан убивает человека дважды и трижды в месяц. — Это так. Но тогда он бросается на него сзади и, нападая, отворачивает голову, потому что боится. Если человек посмотрит на тигра, он убежит. А в свою ночь он входит в деревню не прячась. Он идёт между домами, просовывает голову в дверь, а люди падают перед ним на колени, и тогда он убивает. Один раз — в ту ночь.

Отрывки из книги Маугли Редьярд Киплинг

Экранизация Маугли / Книга джунглей

5. Винни-Пух и все-все-все Алан Александр Милн (Winni-the-pooh - на американском английском) 1926 год Винни-Пух и все-все-все (перевод Борис Заходер)

Блюда и напитки - Винни-Пух и все-все-все 1. Мёд 2. Сгущенное молоко 3. Хлеб 4. Желудь 5. Мармелад намазанный на соты

Лучшие моменты из книги Винни-Пух и все-все-все

СТРОКИ, СОЧИНЕННЫЕ МЕДВЕДЕМ С ОПИЛКАМИ В ГОЛОВЕ ------------------------------ На днях, не знаю сам зачем, Зашел я в незнакомый дом, Мне захотелось Кое с Кем Потолковать о Том о Сем. Я рассказал им, Кто, Когда, И Почему, и Отчего, Сказал Откуда и Куда, И Как, и Где, и Для Чего; Что было Раньше, что Потом, И Кто Кого, и Что к Чему, И что подумали о Том, И Если Нет, То Почему? Когда мне не хватало слов, Я добавлял то "Ах", то "Эх", И "Так сказать", и "Будь здоров", И "Ну и ну!", и "Просто смех!". Когда ж закончил я рассказ, То кое-кто спросил: "И все? Ты говорил тут целый час, А рассказал ни то ни се!… — Тогда…

---

Что делать с бедным Тигрой? Как нам его спасти? Ведь тот, кто ничего не ест, Не может и расти! А он не ест ни меду, Ни вкусных желудей — Ну ничего, чем кормят Порядочных людей! Он даже отказался Жевать чертополох, Чем вызвал в нашем Обществе Большой переполох! Так что ж нам делать с Тигрой? Как нам его спасти? Ведь Тигре очень нужно Немного подрасти! — Да он ведь и так уже очень большой, — сказал Пятачок. — На самом деле он еще не очень большой. — Ну, он кажется очень большим. Просто огромным. Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя: Не знаю я сколько в нем Метров, И Литров, и Килограмм, Но Тигры, когда они прыгают, ОГРОМНЫМИ кажутся нам! — Теперь стихотворение закончено, — сказал он. — Тебе оно нравится, Пятачок? — Все, кроме Литров, — сказал Пятачок. — По-моему, они тут ни к чему. — А они обязательно хотели встать сзади Метров, — объяснил Пух. — Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи — позволять вещам становиться туда, куда они хотят.

Отрывки из книги Винни-Пух и все-все-все Алан Александр Милн

Экранизация Винни-Пух

Автор страницы и текста: Сабина Рамисовна @ramis_ovna

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ Карта сайта